И нам войну забыть нельзя
Андрюшина Мария Сергеевна
Я родилась в 1932 году во Владимирской области.
В 1941 году окончила 1 класс. В семье нас было четверо. Брат учился в 3 классе и две сестры в 6 и 7 классах.
22 июня 1941 г. объявили войну, которая сразу изменила уклад нашей жизни. Деревня притихла. Женщины плакали. Мужчины собирались группами у сельсовета. Из района приехал уполномоченный, провел митинг и заверил, что война будет короткой, что мы быстро разобьем немцев. Призвал мужчин готовиться к мобилизации на фронт. В каждом доме стало как- будто темнее, страх сковал людей. Жизнь в деревне и у нас в семье потекла по другому руслу.
6 июля 1941 г. пришла повестка папе, ему было 40 лет. На сборном пункте их называли ополченцами- добровольцами. Погрузили в товарные вагоны и увезли. Мы с сестренкой стояли в стороне, он прокричал нам «прощайте», больше услышать нам ничего не удалось из-за грохота вагонов. Мы с сестрой бежали, плакали, кричали па…па, потом долго смотрели в след уходящему поезду. Больше мы папу не видели.
После этого я долго болела- первый стресс в 9 лет.
Папа погиб в сентябре под Смоленском, узнали об этом только через год.
В сентябре 1941 г. я пошла во второй класс, школу не топили, не было дров, сидели всю зиму одетые. Не было бумаги, карандашей. Очень зябли, но учились.
А в это время немцы подходили к Москве. Под Смоленском шли жестокие бои, где и погиб мой папа.
В деревню стали приходить солдаты, из боя на отдых. Они были изможденные, грязные, голодные, у некоторых были повязки на ранах. Их распределяли по домам. У нас изба была большая, приходили по 30-40 человек. Спали на полу, стелили солому. Днем мылись, стирали гимнастерки, ходили в лес за дровами. Мама варила им суп, добавляя своей картошки. Плакала, жалела солдат. Мы сами жили за печкой. Это длилось всю осень, пока немцев не отогнали от Москвы.
Когда отогнали немцев от Москвы в деревню привели большую колонну пленных немцев. Уже выпал снег, они шли и подпрыгивали от холода. Были грязные, рваные и злые. Их поместили в двух пустых домах и пустом столярном цехе артели. Днем их водили под конвоем рыть картошку из под снега. Конвоиры нас близко не подпускали, но мы все- равно бегали смотрели на них.
Из каждого дома кто-то уходил на фронт. В доме оставались женщины и дети. И делали все работы в колхозе и дома. Засаживали усады картошкой. Это был наш хлеб.
Во время войны нас каждую весну и осень снимали с занятий и вели на колхозный огород на посадку овощей или сбор урожая — «все для фронта». Когда уходили домой нас обыскивали, чтобы мы не уносили домой овощи. А вечером работали на своем огороде. Зимой мы ели картошку часто без соли, а весной и она кончалась, мы переходили на щавель, пестики и все, что можно есть. Мама выпрашивала в колхозе мякину (гречневая солома), мы ее сушили, мололи и пекли лепешки. Ловили на речке раков. Голод изнурял. Но шли в лес на луга, что-то находили поесть. И так каждый день. Кроме голода нас изводил холод. Изба большая, дрова носили на себе, зимой на санках. Хорошие деревья лесник рубить не разрешал. Где-то в середине войны в лесу появились волки. Мы собирались по нескольку человек, брали железо и стучали — этого волки боялись.
И еще страшней было, когда над деревней летели немецкие самолеты с бомбами в сторону Владимира и Горького. Летели так низко, что видно было летчика, но деревню не бомбили.
А иногда мы наблюдали воздушный бой. Наши «ястребки» нападали на бомбардировщиков, иногда сбивали, но их тоже сбивали. Сколько мы пролили слез, переживая за наших.
Окончила я 4 класса. Больше не пошла в 5, надо было ездить далеко. Одежда износилась, валенок не было. Вся деревня молилась, чтобы немцы не взяли Москву, а значить и нас. Нам повезло!
А вот и победа!
О ней мы узнали утром 9 мая. Мне было уже 13 лет, я считала себя взрослой. А так наверное и было. Мы в войну быстро взрослели.
В этот день мы сажали картошку на своем усаде. Как обычно вместо лошади- 6 женщин и одна за плугом. Нам крикнула соседка «война кончилась».
Мы все бросили и побежали к сельсовету. Сбежалась вся деревня. Бежали так быстро, как на пожар. Смеялись, плакали, обнимались. Как в песне «Эта радость со слезами на глазах». Да здравствует Победа ! Я до сих пор чту этот праздник.
Вот в это время и вспоминается мое военное детство!
Андрюшина Мария Сергеевна
Кукушкина Ираида Павловна
Люди!
Покуда сердца стучатся,
Помните!
Какой ценой завоевано счастье,
Пожалуйста, помните!
Убейте войну!
Люди земли!
(Р.Рождественский)
Я родилась 24 сентября 1930 года в д.Шульгинской Шенкурского района Архангельской области. В 1934 году семья переехала в г. Шенкурск.
22 июня 1941 г. я была в пионерском лагере. На линейке нам сообщила начальник лагеря, что началась война. Фашистская Германия напала на нашу страну. Раздался плач детей, все хотели домой к маме и папе. Лагерная смена закончилась через 2 дня.
Через год — 20 марта 1942 г. отца проводили на фронт. Моя мама, Ефросинья Петровна, полуграмотная женщина, осталась с пятью детьми на руках в возрасте от 1,5 до 14 лет.
Наступили самые трудные, холодные, голодные годы нашего детства.
В стране были введены карточки на хлеб, соль, спички, мыло ( черная жидкость).
Большое горе было той семье, если теряли хлебные карточки, новых не выдавали. Сушили очистки от картофеля, толкли, пекли лепешки. Собирали крапиву, луговой лук, кислицу, клевер, одуванчики и другую траву. Из мороженой картошки, которую собирали на колхозных полях, пекли лепешки. А какие они казались вкусными!
Ни сахара, конфет, печенья , масла, колбасы мы не знали.
В школе зимой сидели в пальто, валенках, которые были не у всех , заменяли сшитые матерью из полушубка «бурки», носили их с галошами. В классах замерзали чернила. Как ждали окончание второго урока! Дежурный приносил в класс поднос с кусочками хлеба с солью. Дежурный мог выбрать себе кусочек побольше с корочкой, чтобы подольше пожевать.
Наша семья держала корову — нашу кормилицу, спасительницу. Чтобы заготовить сено на корову мать, старший брат, и я работали в колхозе за 5-7 км с июня по октябрь. Сначала работали на силосовании, потом на заготовке сена, затем уборка зерновых, льна, овощей.
У нас была бригада из 3-х семей, 3 женщины и у каждой по 2 детей. Условия заготовки сена такие: 20 тонн сена колхозу,2 тонны себе. А надо заготовить на 3 коровы (3семьи). Будет заготовлено сено на зиму — значит будет наша кормилица жива и мы сыты — это знали не только взрослые, но дети.
Уходили на работу в 7 часов утра и возвращались не раньше 20 часов. Уставшие за день, за плечами несли мешок и корзину сена, ( у детей поменьше), так как надо было заготовить сена для коровы до морозов. Косили в лугах за рекой, сено могли привезти, когда река замерзнет.
Дома оставались 3-е младших детей, забота о двух маленьких ложилась на плечи 9-11 летней сестры Люси, которая утром провожала, а вечером встречала корову. Затем младших братьев утром отводила в садик, а вечером брала их домой.
Мама работала в конторе, летом с «разноской» бумаги в другие организации ходила Люся. Ей давали по одному документу, чтобы не перепутала.
Косили мы в лугах, были низкие места, затопленные водой и ровные поверхности. На ногах у нас были лапти, портянки. В обед снимали их с ног, сушили. Косили косой «горбушей», как большой серп. Женщины шли первыми, за ними мы — дети. Очень уставали, так как косить надо было наклоняясь. Когда женщины «лопатили» косы, мы дети отдыхали. Старшие читали вслух книгу, а остальные слушали. Раздавался голос Ульяны С. «Девки, книгу прячьте», это значит, пора опять браться за косу.
Однажды в 1942 году на отдыхе брат ел смородину (в лугу встречались кусты) и наступил на острие косы. Ой, что было!» Но мать не растерялась, сорвала платок с головы, рану перевязала и повезла его в город, в поликлинику.
Две недели брат не ходил на сенокос.
Сухую траву сгребали в валки, кучи, потом на лошади возили к стогам. Женщины сами « метали» стога: две подавали сено, одна стояла на верху. Вечером после работы надо было лошадь отвезти в конюшню, в деревню за 5 км. Первые два года лошадь отводили на конюшню старшие дети, но в 1944 году дошла очередь до нас. Очень страшно нам было идти с лошадью, когда навстречу попадались машины. Лошадь боялась их, убегая с дороги в сторону. Однажды мы с Зоей отводили лошадь, было уже за 21 час, сил не было идти, до реки 5 км. Мы в кустах на лугу прижавшись друг к другу уснули. Проснулись рано утром от холода, вскочили и пошли домой.
Вспоминаю 30 июля 1945 года, я последний день работала на сенокосе. Завтра 1 августа я иду сдавать экзамены в педучилище. А ночью меня увезли в больницу на скорой (гастрит, язва желудка). Это « отголоски» тяжелого труда и недоедания.
Зимой мать вдвоем с женщиной пилили дрова, кололи для 12 печей конторы. А мы с братом после школы носили их на второй этаж. А много ли поленьев унесешь сразу, ходили по 10-15 раз. Играть нам было некогда. Единственный отдых зимой — в воскресенье ходили на каток ( каток на реке).К валенкам привязывали «снегурочки» веревкой и палочкой и катались.
Даже сейчас с тревогой в душе вспоминаешь те годы. Дети теперешнего поколения не верят, как жили и работали во время войны и послевоенные годы их сверстники. Труд в детские годы нас закалил, приучил трудиться, уважая любую работу.
В августе 1944 года матери с фронта пришло скорбное известие « …ваш муж Овсянкин Павел Иванович-младший лейтенант, командир орудия противотанковой роты пропал без вести в июле 1944 года». Как тяжело это было читать маме!
Я папу запомнила молодым (ему было 37 лет, когда он ушел на фронт) любящим, заботливым. Работал он председателем лесхимсоюза.
Запомнились его письма с фронта, полные любви, заботы о нас. Каждому из пятерых детей он писал советы и просил заботиться друг о друге, помогать маме.
Вот несколько строк из его последнего письма: «Здравствуйте дороги мои жена Фрося, дети Саша, Ира, Люся, Вова и Юрочка!…»
Вот окончим войну, разобьем раненого немецкого зверя в его берлоге в Германии, да буду жив, приеду домой и тогда снова заживем по-старому, счастливо. Но этой задачи, как видно, еще скоро не решить. Раненый немецкий зверь еще сопротивляется крепко…»
Тернист и тяжел путь к победе.
Миллионы лучших сынов и дочерей отдали жизни за Родину, за нас с Вами.
Помнить о них — для нас всех священно.
ВОТ И НАСТУПИЛ ДЕНЬ ПОБЕДЫ- 9 МАЯ ГОДА.
На улицах громкая трансляция, слезы радости и горя, все обнимаются, целуются, поздравляют друг друга .А мама моя заливается слезами. Вместе с ней плакали и мы дети.
Наконец в наш город начали возвращаться победители. Мы, дети, со слезами на глазах смотрели на других отцов, завидовали их детям. Не хотели сознавать, что наш папа не вернется. Наша мама плакала, но ждала и надеялась, что вернется муж.» Ведь пропал без вести — это еще не похоронка»,- говорила она.
Мать выполнила с честью наказ своего мужа — воспитать детей. Из пятерых детей в нашей семье — двое старших получили среднее специальное образование ( педагог, офицер),а трое младших — высшее.
Приближается Великий праздник- 65 годовщина Победы в Великой Отечественной войне, которая длилась 1418 дней.
Вспомним и склоним головы памятью тех, кто не вернулся с войны.
Поклонимся тем, кто отдал свою жизнь на поле брани, кто вышел из беспощадной схватки живым, кто ковал долгожданную победу в тылу.
Это их праздник, это наш с Вами праздник « со слезами на глазах».
Память и войне и погибших…
Она должна быть вечной!
И хочется обратиться к участникам Великой Отечественной войны, живущим сейчас, которые защищали нашу страну от фашизма:
«Живите долго, Вы — совесть человечества!»
Председатель Совета ветеранов школы № 8 Учитель с 50-летним стажем,
«Отличник народного образования» Кукушкина Ираида Павловна
Лазарева Галина Михайловна
Я родилась в 1925 г. в селе Воротынец Воротынского района Горьковской области, в семье служащего.
В 1941 г. закончила 8 классов Воротынской средней школы и была переведена в 9 класс.
Но началась Великая Отечественная война.
А в сентябре 1941 г. учащиеся 9 и 10 классов впервые не сели за школьные парты. Гитлеровцы рвались к Москве. Но в битве за Москву они потерпели поражение. В это время говорили, что немцы могут пойти на Горький и затем с тыла на Москву.
Тогда все трудоспособное население района было брошено на рытье противотанковых рвов. Линия обороны проходила у берега Волги, около села Сомовка, в 15 км от Воротынца. В этом селе все дома были уже заняты. Нас разместили в селе Криуши в 7 км от берега Волги. Работа была тяжелой. Ров рыли 15 м шириной и более 3 м глубиной. В руках были только ломы и лопаты. Да еще ходили по 7 км до работы и обратно. Однажды днем прилетал немецкий самолет — разведчик. Низко летел над нами, но не стрелял. Вечером прилетел бомбардировщик и обстрелял село. Ранило местного мальчика. В декабре мы закончили работу и начали учиться.
Летом 1942 г. работала в колхозе. Делала все: полола, жала, молотила зерно.
В 1943 г. окончила Воротынскую среднюю школу с аттестатом отличника и мне вручили награду — бюст Сталина (тогда медалей не было). Вскоре принесли повестку на трудовой фронт. Вместе с колхозниками была направлена в Горький на восстановление автозавода. Наша бригада вытаскивала бревна из Оки и складывала их на берегу для просушки. Работала до сентября.
После войны закончила, Горьковский Государственный педагогический институт по специальности «математика».
Имею 49 лет педагогического стажа, «Отличник народного просвещения». Награждена медалями: «За доблестный труд в ВОВ 1941-1945г.г.», «Ветеран труда».
Юбилейными медалями: «За доблестный труд», «В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина», « 50 лет Победы в ВОВ 1941-1945г.г.», «60 лет Победы в ВОВ 1941-1945г.г.».
Лазарева Галина Михайловна
Масленникова Лидия Николаевна
Нас, детей, фашисты хотели сжечь…
Что такое оккупация и как приходилось жить при немецких порядках я знаю не понаслышке и не по чужим воспоминаниям. Меня, пятилетнюю девочку, в числе других детей и взрослых жителей из села Титово Калининской (ныне Тверской) области фашисты хотели сжечь. Они, озверев, заперли нас в здании школы (других — в церкви) и начали уничтожать село. А спасло чудо: отряд красноармейцев, изгоняя отступающих из Подмосковья врагов, случайно зашёл в обречённую деревню, которая пылала, выбрасывая массу пепла и дыма — так начинает свой рассказ заволжанка Лидия Николаевна Масленникова (по отцу Степанова).
Судьбы «детей войны», как правило, сложные и тяжёлые, а перенесённые боли и несчастья до сих пор дают о себе знать.
Лидия Николаевна (девочка Лида Степанова) родилась в тревожном 1938 году в Тургиновском районе Калининской области (кстати, на малой родине сегодняшнего Президента) в семье колхозников. Её отец, Степанов Николай Ильич, был бригадиром, а мать, Мария Петровна, — рядовой колхозницей. В то время в семье было трое детей, помимо Лиды ещё два брата, один из которых умер перед войной. Отца в армию не призвали по причине болезни, тем не менее он как член партий, ушёл влеса партизанить. Жена с трёхлетней дочерью, десятилетним пацаном и старухой — матерью остались в оккупированном селе.
«Тех активистов, кто не успел уйти в леса, — рассказывает Лидия Николаевна, — фашисты уничтожали. Так был расстрелян председатель из соседнего колхоза, его жена и двое детей. Враги всех согнали в их село- Солодово — и начали расправу. У председателя было четверо детей, так вот двоих из них на казни не было: их спрятала тётка. Нас, малолетних не щадили: враги хотели внушить нам чувство страха… Мы жили в оккупации два года, немцы заставляли трудиться на них, отбирали живность, продукты питания. Всё, что можно, отбирали, действуя как разбойники с большой дороги. Редко встречались среди них сердобольные военные. По словам бабушки, матери отца, однажды в очередной раз фашисты зашли в наш дом, чтоб чем-то поживиться. совсем маленькая лежала с бабкой на печи, на семейной перине. Один из немцев, не найдя ничего подходящего, начал стаскивать эту перину с печи, но подошедший офицер запретил ему это, пояснив ему что- то в таком роде: «Матка старая и киндер маленький»… Но когда врагов наша армия погнала из Подмосковья, они в жестокости и злобе в сёлах и деревнях творили бесчинства, особенно в селениях, находившихся в непосредственной близости от Волоколамского шоссе, где получили от наших солдат ожесточённый отпор. Деревни сжигали без сожаления, расправляясь по указке руководства с простыми жителями. Когда нас заперли в школе и церкви, взрослые как могли успокаивали нас, детей. А потом подоспевшие красноармейцы нас выпустили, я запомнила крики и вопли матери, упавшей на колени: от деревни ничего не осталось, а идти нам было не к кому. Вскоре вернувшаяся из партизанского отряда тётя Шура (председатель сельского Совета) определила всех нас, бездомных, подселение в уцелевшие деревни. Мы стали жить у чужих людей, для которых оказались ненужной обузой. По словам бабушки, злая хозяйка всячески выживала нас. Не раз и не два перевёртывала чугунок- варившейся в русской печи картошкой, оставляя нас голодными. К счастью, мы всё вытерпели и выжили, дождались возвращения отца.
Я помню страшное послевоенное время голода, когда дети на полях собирали колоски гнилую картошку, и нас никто за это не трогал и не наказывал. Вот взрослым было нельзя, их даже судили, а нас жалели. А так… очень голодное было, ведь немцы сожгли у нас все сады, а раньше столько яблок собирали!
Но жизнь шла своим чередом, постепенно всё налаживалось. Лида закончила семь классов, вступила в комсомол, трудилась в селе. В их семье родился ещё мальчик.
В конце 50-х девушка вышла замуж за служившего в Калинине парня из Чкаловского района, и некоторое время молодая семья жила в Калинине. Со временем перебрались в Чкаловский район, а потом и ‘в Заволжье.*’ Лидия Николаевна участвовала в строительстве ЗМЗ, трудилась в литейном производстве, а муж целых 27 лет — в третьей автоколонне. У Масленниковых родились трое детей — две дочери и сын. Воспитывали их достойно, в строгости, за что неоднократно были отмечены благодарностями из школы. У самой Лидии Николаевны в трудовой книжке одни благодарности, премий — не счесть. Её фотография была занесена на Аллею трудовой славы она награждена знаком «Победитель соц. соревнования», имеет звание заслуженного ветерана труда.
Заволжского ордена трудового Красного Знамени моторного завода им. 50-летия СССР, имеет медаль «Ветеран труда», награждена Почётными грамотами и благодарственными письмами…
И все бы хорошо, но случилось несчастье: преждевременно, в сорокадвухлетнем возрасте, умирает сын, оставив двух малолетних детей, а следом за ним уходит и муж, опора и надежда семьи.
Лидия Николаевна находит в себе силы жить дальше, помогая внукам, которых у неё целых пять человек. Она с удовольствием трудится в саду, читает без очков, по больницам не залёживается. Но душевные раны не забываются, военное прошлое как бы идёт по пятам, напоминая о перенесённых трагедиях и муках людей, дорогой ценой заплативших за общую великую Победу.
Валентина ЗАХАРОВА
г. Заволжье, 16 марта 2014 г.
Морозова Анна Тимофеевна
Воспоминания Морозовой Анны Тимофеевны
К 65-летию Победы в Великой Отечественной войне будут чествовать ветеранов войны. Труженикам тыла тоже вручат медали. Это награда за тяжкий труд детям, лишенным детства. К таким детям отношусь и я, Морозова Анна Тимофеевна.
Я родилась 18.12.1929 г. в селе Б. Федоровка Саратовской области.
Родители мои не были колхозниками, но мы жили на территории колхоза «Коминтерн». Работы было много, рабочих рук не хватало и нас, детей просили и заставляли работать, помочь колхозу.
Мы поливали в огороде капусту, помидоры и др., дергали траву.
Перед началом войны моего брата Николая, 1913 г. рождения, пограничника, вызвали в военкомат и направили в Артищево обучать призывников. Пробыл он 2 недели и прислал письмо « …вам не секрет, я еду на фронт». Да, началась война. Ушел на фронт и второй брат — Василий. А мы, больной отец 57 лет, мать 55 лет, брат 14 лет и я 11 лет встали на их рабочие места. Работали с раннего утра до позднего вечера. С началом войны кончилось наше детство. Пропалывали хлеба, выдирали осот, пырей — ранили руки в кровь (перчаток не было). Еще ворошили , сушили сено, сгребали, набивая кровавые мозоли, готовили для школы дрова. А в августе началась страда — уборка урожая. Ведь мы видели — всем было трудно и из « кожи лезли » вон , чтобы помочь матерям, старикам. На току обрабатывали зерно, ворошили, чтобы оно не сгорело ,ссыпали чистое зерно в мешки (затаривали) или просто заполняли бестарки ( подвода с ящиком),отвозили на ссыпной пункт. Лошадей отправили на фронт, а вместо них запрягали ишаков (лошади, скрещенные с ослами). Их запрягали парами, а нас посадят на зерно, дадут вожжи в руки и отправляют на ссыпной пункт.
Ишаки очень упрямы. Но однажды, когда я сдала зерно и поехала на ток, ишаки вдруг взбесились и понеслись вскачь. Я дергаю вожжи, кричу, плачу… И только прохожий мужчина встал на дороге, схватил за уздечку и остановил повозку. Как я натерпелась страху. Но работать надо. Ведь лозунг «Все для фронта, все для победы» для нас был не пустой звук. Его мы понимали дословно. Сами не съедали, на фронт отправляли отцам, братьям.
Но был еще голод. Постоянно хотелось есть. И что только мы не ели: калачики из подорожника ,молодые сережки тополей, разные корешки. Потому-то и рост наш не велик. А начали учиться, после уроков работали. А в воскресенье изучали военное дело. Разбирали и собирали винтовку, бросали учебные гранаты, ходили строем под песню «вставай страна огромная…»
Весной из — под снега собирали колосья ржи, пшеницы, проса, гнилую картошку. И ели, чтобы не умереть с голоду до 1947 г. И, самое страшное — потеря отцов, братьев. Похоронки с фронта — плач на все село. Это было одинаковым для всех. Мы своими глазами видели, как угасали 30 летние матери-вдовы, как старели невесты, не сумевшие обнять своих женихов. И помимо общих невзгод, у каждого маленького человека в ту суровую годину складывалась своя суровая судьба.
Это тяжкое, босоногое, голодное детство в памяти осталось навсегда.
Учились не все, многие пошли работать, не доучившись. Было очень трудно, но мы учились в холодных классах, в одежде ( в чернильницах замерзали чернила) и учились хорошо. Стыдно на фронт написать о плохих оценках. В 5, 6,7 классах я ходила учиться за 4 км от дома. А потом 4 года ходила за 30 км в город Хвалынск учиться в педагогическое училище. Нам давали стипендию в 180-200 рублей, а на заем подписывались на 500 рублей. Все выплатили, выучились ( все каникулы работали бесплатно — шефы).
После педучилища я закончила курсы математиков.
По назначению поехала в Иркутскую область, попала в бурятский улус Кукункур. Вела математику в 6-7 классах. Ученики были и старше меня. Они стали учиться по указу об обязательном 7 летнем образовании. Мы старались, учили и учились сами, ночи напролет сидели за книгами. Я боялась, что меня не поймут.
Но я была с Волги. Я говорила мягким, волжским наречием и ученики внимательно слушали и старались хорошо учиться. Это был большой, упорный труд. Тяжело? Да. Но мы были молоды и все вытерпели.
Председатель Совета ветеранов средней школы № 15
Морозова Анна Тимофеевна.
Перегудова Тамара Михайловна
« Бегут года ,а под уклон быстрее
Не оставляя нам ни день, ни час
И в гости к нам приходят
ЮбилеиНе спрашивая пропуска у нас ».
В трудные военные годы мне пришлось жить в деревне Комарово Богородского района Горьковской области. Мне было всего 9 лет. Жили на частной квартире- родители, я и брат. У папы была временная бронь, так как он воевал всю Финскую войну и вернулся больным человеком, а потом, в 1943 году, трагически погиб. Я училась в неполной средней школе (НСШ). Это было одноэтажное деревянное здание, с печным отоплением. Не было тетрадей, книг, учителей — предметников. Писали на разлинованных обоях, сшитых под руководством учителя начальных классов. Учили в основном случайные люди — инвалиды, а иностранный язык- ученица 10 класса. Все каникулы, в летнее время, работали под руководством взрослых с утра до вечера в бригадах по жесткому графику. Никаких скидок на возраст не было.
Копали, сажали овощи, пололи, рыхлили руками ( инструментов не было). Ходили по домам — собирали золу для удобрения почвы (другого ничего не было), а потом радовались всему, что выросло.
Был призыв — «Все для фронта! Все для победы!». Все старались как можно больше заработать трудодней.
Никогда не забыть, как посылали посылки бойцам. В них коллективно собирались вязаные вещи (шарфы, рукавички), рисунки, кисеты, сушеный картофель, игрушки, сделанные своими руками, и потом ждали ответа.
Дежурили по вечерам вместе со взрослыми, так как одно время каждые сутки над деревней летали немецкие самолеты — бомбардировщики. Они несли груз для уничтожения заводов, фабрик, основных объектов г. Горького, а потом, освободившись вновь, возвращались по тому же маршруту.
Мальчики дежурили на крышах домов, сбрасывая зажигалки наравне со взрослыми .Один раз бомбу немец-лихач сбросил в середине деревни и наблюдал, строча из пулемета за всеми бегущими жителями. В это день была выброшена из кладовой женщина, разорванная в клочки. С тех пор дежурство было обязательным. А на другой день шли беспрерывным потоком беженцы с детьми с наспех захваченными вещами, чтобы их обменять на продукты.
После прорыва блокады, было несколько в деревне из Ленинграда.
Нас всех предупредили, чтобы много их не кормили и не поили, так как они были сильно изможденными , а много есть им сразу было нельзя- опасно для здоровья.
Затем, в силу семейных обстоятельств, мы переехали на станцию Кудьма, а потом в г. Павлово на Оке. Через станцию день и ночь шли поезда с ранеными фронтовиками, а навстречу им везли военную продукцию для фронта. Город Горький и область были надежным тылом. Заводы выпускали самолеты, минометы, танки Т-34.
Переехав в Павлово, я поступила в педагогическое училище, которое в дни войны было госпиталем. Поэтому весь август трудились, чтобы здание отремонтировать ко времени учебы. Выравнивали площадь, белили, чинили стены. Каждый кирпич и гвоздь были на вес золота. А затем весь сентябрь работали в колхозе в 8 км от города.
1946 год — страшный послевоенный. Жуткие заморозки сковали землю, приходилось с лопатами снимать верхний слой земли. Были большие нормы на каждого студента- несколько мешков нарыть, затарить для отправки. Грелись по очереди у костров. Жили на квартирах колхозников. Почти вся картошка была сладкая, перемороженная. Трудность еще была в том, что была карточная система ( 400 грамм на человека) и хлеб выдавали строго за один день. Поэтому по очереди 3 человека студентов отправлялись со всеми карточками за хлебом, а их’ норму выполняли все оставшиеся. А потом встречали с грузом в 16 кг. И эту трудность преодолели: ведь мы зарабатывали овощи для своей столовой. Такая была договоренность за помощь колхозу.
А еще до занятий были на заготовке дров. Ездили все в лес. Пилили деревья на корню, после убирали ветки, распиливали и кололи, укладывали в штабеля. Была норма на каждого. Учились 4 года, хотя до войны было 3 года. Некого было учить. К выпуску всех студентов направили учить 5-7 классы по русскому языку и математике с тем, чтобы в дальнейшем они продолжали обучение
После 2-х лет работы в школе № 1 им. В.И. Ленина, я поступила в Семеновский учительский институт, а плотом по направлению Обкома приехала в пос. Заволжье Городецкого района в школу № 6. С собой привезла маму и брата — пятиклассника. На моих глазах вырос г. Заволжье.
Спасибо всем, кто помогал мне в трудную минуту , особенно коллективу школы № 17, который не забывает меня до сих пор. Особую благодарность хочу выразить Мельчановой Валентине Емельяновне, Петровой Раисе Кирилловне.
Это маяки моего жизненного пути.
Хотелось бы озаглавить мои воспоминания словами: «Медаль за бой, медаль за труд — из одного металла льют».
С уважением, ветеран труда и трудового фронта Перегудова.
Просторядина Елена Фёдоровна
Родилась 23 октября 1933 года в деревне Пестово Шарангского района Горьковской области. Ее мама была молодым энергичным председателем колхоза. Овдовела рано, едва дочери исполнилось 8 месяцев. От второго брака у нее еще двое ребятишек. Поскольку колхоз считался передовым и принимал участие в сельскохозяйственных выставках в Москве, дети почти не видели матери и с самого раннего детства сами заботились друг о друге и обслуживали себя как могли.
В колхозе Лена начала работать с 6 лет, вывозила навоз с фермы.
Спустя год стала трудиться в поле, теребила лен, дальше наравне со взрослыми работала по разнарядке бригадира. Приходилось обрабатывать и свой огород, ухаживать и кормить скот во дворе: корову, овец, свинью. К этому обязывали сельскохозяйственные налоги, которые колхозники платили государству. Оставшихся продуктов едва хватало прокормиться. Кроме того, в село после прорыва ленинградской блокады прибыли беженцы. Свободного жилья не было, поэтому квартировали они у колхозников. Приходилось помогать им выживать: делиться продуктами, одеждой, посудой, проявлять дружеское участие, товарищескую взаимопомощь, скрашивая их одинокое проживание вдали от родного дома.
Елена вспоминает говоря о своем детстве, что из всех работ в колхозе все любили сенокосную пору. Сюда приходили как на праздник и взрослые и дети: принаряжались, были веселыми, радостными, дружными. Мы, дети, во время отдыха, кувыркались на траве, прятались в стогах, прыгали, скакали, смеялись, ведь возраст давал о себе знать.
Время шло, детство уходило. В 1948 году Елена поступила учиться в фельдшерскую школу, которая находилась в 70 км от села. Ходили из дома пешком в лаптях, жили в общежитии. Варили еду из сухарей с крахмалом — тут и первое и второе на всю неделю.
Через четыре года Елена окончила школу фельдшеров и была направлена по распределению в родное село заведующей фельдшерским пунктом на очень ответственную должность. Приходилось трудиться и днем и ночью, сопровождая тяжелых больных в больницу. В делах и заботах быстро пролетела юность. В 22 года пришла любовь, увез ее муж из села в город Горький, затем по комсомольской путевке в 1957 году они переехали в Заволжье. Елена устроилась работать в детские ясли № 5 медсестрой — воспитателем.
В декабре 1959 года перешла в Дом ребенка № 2 диетсестрой, где трудилась до выхода на пенсию.38 лет отдала она детям, лишенным родителей, вырастила и свою дочь, оставшись вдовой.
Сейчас она бабушка, дочь и внук постоянно навещают ее и помогают во всем, так как из-за болезни она не может выходить из дома. Мы, все ее бывшие товарищи по работе, желаем ей здоровья, хорошего настроения и долгих лет жизни.
Пушкина М.Г.
Детство и юность прошли в с. Итманове, в 20 км от г.Лукоянова.
Это было большое село, более тысячи домов. В селе было два колхоза, совершенно изолированных друг от друга. В одном из них мы жили и работали.
Война пришла внезапно, захватила всех со всех сторон. Мне было 11 лет. Кроме меня в семье были два брата и сестра. Отец умер до войны. Все учились в школе.
Мать, как могла, нас поднимала без отца на ноги. А тут война. Много горя хватили.
Братья подрастали, пора и им идти в армию. А мы с сестрой учились и работали.
Учебный год с 1 сентября не начинался, работали на уборке картофеля. Мальчишки плугом выпахивали, а мы, девчонки, собирали и ссыпали его в яму на хранение. Как только кончался учебный год сразу начались полевые работы: прополка, обработка картофеля. Нам за работу записывали трудодни.
В середине лета начинался сенокос. Взрослые метали стога сена, мы сушили скошенную траву, сгребали в копны.
После сенокоса началась уборка зерновых, уже работа посложнее. Надо было скосить или сжать рожь или пшеницу, собрать в снопы и поставить для просушки. Затем начиналась молотьба. Работали и с комбайном, и с молотилкой.
Когда техника выходила из строя, а ремонтировать было некому, молотили вручную, цепом. Снопы укладывали ровными рядами и ударяли цепами, выбивая зерно из снопов. После уборки зерновых культур начиналась уборка картофеля.
И так трудились, переносили все тяжести жизни.
Одно нас утешало: вот война кончится и все будет хорошо.
Шли годы, переходили из класса в класс. Условия для учебы были ужасные. В школе было печное отопление, дров мало, на уроках сидели в верхней одежде, руки мерзли, чернила замерзали.
Учебников не привозили, их передавали из класса в класс, очень берегли их. Тетрадей не было, писали на чем придется. И все равно учились хорошо, знания получили твердые. Это позволило после войны поступить в институт.
Кроме учебы, учителя готовили с нами концерты для населения. Выступали перед односельчанами, пели, плясали, читали стихи. В школе был создан даже струнный оркестр.
Жили одной надеждой: придет же конец войне.
День победы наступил и мы зажили мирной жизнью.
Отличник народного образования
Пушкина М.Г.
Федотова Галина Леонидовна
Федотова Галина Леонидовна относится к поколению тех людей, чьё детство и юность были опалены войной, кто брался за любую работу, чтобы помочь матерям прокормить семьи и выжить самим. Это дети войны. Галина Леонидовна — скромная труженица, всю жизнь, работавшая не покладая рук. Она не помнит своего отца, Леонида Павловича Скворцова, который был призван на фронт в первые дни войны и погиб на передовой 19 августа 1943 года под Смоленском. А дома, в деревне Зайково Чкаловского района, оставались малолетние дети: шестилетний Коля, двухлетняя Галя, годовалый Борис, да больная жена. Отец вначале писал письма, даже прислал фотографию, его очень ждали, но полученная «похоронка» перечеркнула все надежды. Семья голодала, старший брат пухнул от голода и скончался в семилетнем возрасте. Выживали, как могли: собирали рябину и шишки на продажу, нередко питались гнилой картошкой и съедобной травой, нанимались пилить дрова в Вершиловский сельский совет. Приходилось даже нищенствовать по деревням! В дырявой одежонке малыши ходили по окрестным деревням, протягивая продрогшие от холода и усталости ручки за милостыней. Маленькая пенсия за погибшего отца мало что решала. До сих пор помнит Галина Леонидовна маленькую посылочку из Германии с детскими красивыми вещичками. И всё, это было только однажды. Семь лет училась она в селе Вершилове, что находилось в пяти километрах от Зайкова. Каждый день пять километров туда, пять — оттуда, так что учёба давалась нелегко. В зимнее время детей в густом лесу поджидали голодные волки, потому через лес ходили с факелами. Добрым словом вспоминает пенсионерка свою первую учительницу Любовь Константиновну, учителей Червякова Михаила Фёдоровича, Воробьёва Геннадия Петровича… После окончания школы трудовая деятельность началась в колхозе «Путь к коммунизму», где молодая девушка работала в полеводстве. Радостным событием того периода времени стало долгожданное получение паспорта, чему препятствовало колхозное начальство и даже требовало вернуть его. Потом как-то незаметно подошло время замужества. Галина устроилась работать в Балахнинском районе, откуда был родом супруг, на узкоколейку, где целых десять лет в составе ремонтной бригады выполняла тяжёлую физическую работу. В семье родился первый ребёнок, но жизнь не заладилась. В итоге молодая женщина переехала в Заволжье, устроившись в первый корпус ЗМЗ грузчицей на электрокару, где опять целое десятилетие посвятила себя изнурительному труду. Выйдя замуж повторно, родила девочку.
Труд для Галины Леонидовны всегда оставался на первом месте, потому неоднократно получала почётные звания ударника коммунистического труда, её фотографии выставляли на стендах и почётных досках, имеет звание ветерана труда. Её трудовая книжка вся испещрена благодарностями и поощрениями … Но жизнь не баловала, и удары следовали один за другим: в начале восьмидесятых трагически погибает муж, через год умирает мать. Но чтобы жить дальше, нужно было трудиться ещё больше, поднимая детей. Около двадцати лет довелось поработать и на знаменитой Горьковской ГЭС, откуда Галина Леонидовна и вышла на пенсию, получив однокомнатную квартиру. Но и потом она не уставала подрабатывать в разных учреждениях и организациях города, и везде была на хорошем счету.
И всё вроде бы начало складываться, но опять сильнейший удар — смерть сына Николая в сорокалетием возрасте. Парень, отслужив в войсках ПВО (г. Шарья Костромской области) два года, скрыл от матери справку от военкомата о полученном на службе облучении и хранил её под обложкой альбома. Справку она обнаружила впоследствии чисто случайно. В отчаянии и нахлынувшей горечи мать порвала эту справку.
После преждевременной смерти сына все сильнее начали одолевать болезни, в настоящее время ей очень трудно передвигаться, постоянно сказывается стенокардия.
Живёт Галина Леонидовна на улице Дамбовая в микрорайоне Финский, дом 3, квартира 8. И ей никак не понятно, почему от своей скромной пенсии каждый месяц приходится оплачивать по сто киловатт электроэнергии за освещение подъезда, так называемое ОДН (а это по 200 и даже по 300 рублей в месяц!), тогда как в квартире у неё нагорает всего по 40 киловатт?!
За разъяснениями и поддержкой пенсионерка обращалась в соответствующие органы не раз, но помощи не получила. Хочется надеяться, что после публикации материала в районе найдется хотя бы один порядочный чиновник, кто проявит к заслуженной женщине внимание и окажет ей помощь в разрешении этого больного вопроса.
Валентина Захарова
Чудина Антонина Ивановна
Родилась она 29 мая 1931 г. в селе Спас Андреевского района Смоленской области в многодетной семье кузнеца и колхозницы, у которых было шестеро детей.
-Когда началась война, в наше село быстро пришли немцы,- вспоминает Антонина Ивановна.- Но так как недалеко была Москва, где шли бои, село занимали то немцы, то наши. Постоянно стреляли, как на фронте. Когда село сгорело, стали жить в землянках: в темноте, голоде и холоде.
Ели траву в сыром и вареном виде, ходили в лохмотьях, лишь бы не замерзнуть. Мерзлая картошка была для нас большим лакомством в то время, так как добывать ее было делом трудным и опасным. Когда, наконец, в марте 1943 года село освободили окончательно, все его жители от стариков до детей встречали победителей со слезами на глазах и несли им все свое нехитрое «угощение». А воины в свою очередь угощали жителей теми продуктами, вкус которых они давно забыли: настоящим хлебом, консервами, сахаром, колбасой.
Надо было жить, несмотря на то, что село сгорело дотла. Восстановили вначале жилье, а потом надо было работать в поле, чтобы обеспечивать продуктами себя и армию.
С 9 лет Тоня начала работать наравне со взрослыми там, где хватало сил, и одновременно училась. Время шло. В 20 лет она вышла замуж, и с появлением первой же возможности выехать из села не преминула ею воспользоваться: с семьей уехала на новостройки. В 1957 году начала работать в Заволжье.
Спустя 2 года, в октябре 1959 г. Тоня устроилась по своей специальности медицинской сестрой в Дом ребенка № 2. Все свои силы и здоровье она отдала делу воспитания детей — сирот, одновременно поднимая и своих двух сыновей.
Находясь на заслуженном отдыхе, она ведет активный образ жизни: в теплое время года уезжает жить в родительский дом, где вместе с сестрой занимается пчеловодством, выращивает на огороде овощи, обеспечивая ими себя и детей.
Зимой Антонина Ивановна приезжает в гости в ставший родным город Заволжье подлечиться, а также пообщаться со своими родными и знакомыми.
Шоршигина Александра Никаноровна
1941 год. Я закончила 7 классов Смольковской 7-летней школы и хотела получить среднее образование в г. Городце.22 июня помню очень хорошо. Воскресенье, жаркий солнечный день. Большинство жителей нашей деревни Яблонное отправились на массовое гулянье в с. Смольки. Все нарядные, веселые, с песнями прошли 2 км. Нам повстречались женщины, которые шли из Городца и сообщили, что началась война с Германией, об этом сообщили по радио. Тут же повернули обратно, уже с плачем.
Уже вечером и в следующие дни стали приносить повестки с призывом в армию. Сначала провожали мужчин с плачем, причитаниями. В деревне остались женщины, старики, дети. Об учебе не могло быть и речи. Все работы легли на их плечи. Все дети стали работать в колхозе наравне со взрослыми. Убирали и молотили хлеб не только днем, но и ночью. Косили и сушили сено. Сажали сначала картофель под плуг лошади, а потом в плуг впрягали быков, коров, да часто и под лопату. Картофель убирали в последнюю очередь, часто в октябре, с пешней в руках, так как земля уже замерзала. Убирали лен — это было богатство.
Все в основном шло государству, для фронта. Оставались только семена. Жили за счет своего хозяйства. Свои приусадебные участки убирали сообща. Объединялись несколько семей. Взрослые впрягались в плуг, борону, пахали участки, засевали, дети сажали и убирали картошку, жали рожь.
Помню налеты на Горький, Балахну даже днем были. Гул самолетов другой и зенитки стреляли, был слышен звук и видны вспышки от снарядов при обстреле. Уже в 1941 году привезли эвакуированных из Литвы. Рядом, у соседней деревни, началась добыча торфа. Брат и сестра работали там. Торф везли в г. Городец, на мехзавод, судоверфь, там делали снаряды, оружие для фронта. Себе топливо заготавливали зимой, ездили в лес и топили сырыми дровами печи.
Вечерами сидели с маленьким фитильком лампадки, так как с керосином было трудно. Еда была скудной. Хлеб пекли с картошкой.
В 1943 году взяли в армию сестру. Она закончила радиошколу в г. Горьком и закончила войну в Прибалтике. Ее нет в живых 17 лет.
Похоронки приходили с треугольными письмами. Оплакивали всей деревней.
С войны вернулись в деревню трое: дядя, сестра и соседка. Но их уже нет в живых, да и деревни фактически нет, хотя стоят несколько дачных домов.
В школу я вернулась в конце войны. Хорошо помню ее окончание. Жила в Городце на квартире, а в выходной за провизией ходила в деревню. По радио слушали сводки, радовались успехам нашей армии. Чувствовался конец войны.
Рано утром, 9 мая 1945 года загудели гудки мехзавода, судоверфи. Радио голосом Левитана сообщало о конце войны. Был пасмурный, дождливый день. Пошли в школу. Занятий не было. Все ликовали, обнимались, целовались.